Наверное, мое волонтерство было предопределено, потому что связать судьбу с этой деятельностью я пыталась несколько раз, получилось на второй. Вот как это было.
О первом случае
Несколько лет назад в районе подмосковной Черноголовки в лесном массиве пропали мальчик и его мама. Семья: мама, папа и сын пошли на прогулку, в какой-то момент маме стало плохо, папа побежал за помощью, оставив мальчика с мамой. Что тогда произошло доподлинно неизвестно: то ли у мамы был эпилептический припадок и ребенок испугался, то ли что-то еще, но мальчик пропал. Об этом случае писали на многих форумах, а я обратила на него внимание потому, что у меня рядом дача. Я начала читать и поняла, что не просто читаю, а уже буквально готова туда ехать искать этого пропавшего ребенка. Было непривычно страшно – я же не знала, что меня ждет, как воспримут мое появление люди, которые занимаются поисками. Я завернула себе пару бутербродов, переодела спортивные штаны и перед выходом решила обновить страницу с информацией, как смотрю, а там уже написано, что мальчика нашли. Я обрадовалась, что все закончилось благополучно и быстро, не зная, что мой несостоявшийся поиск всего лишь начало очень длинного пути.
О втором случае и поисках Лизы
Второй случай, который и привел меня в волонтерство, связан с поисками пятилетней Лизы Фомкиной. Когда меня спрашивают о поисково-спасательном отряде «Лиза Алерт», я не отрицаю, что стою у истоков его создания. Осенью 2010 года, находясь на все той же даче, я увидела информацию, что в Орехово-Зуево потерялась женщина, пятилетняя девочка и две собаки. Отчетливо помню свои мысли: «Как их не могут найти? Это же город!». На даче у меня во всю шла стройка, поэтому броситься на поиски я не могла. Несколько дней я наблюдала за происходящим и не предпринимала никаких действий. Но потом я резко сорвалась с дачи, решив, что все, пришло время и мне подключиться к поискам. Помню, как я ехала в ночь и думала: «Куда я еду?». По инерции я заехала на заправку, купила фонарь и отправилась к волонтерам.
Лизу искали очень много людей, но время шло, спустя несколько дней, нашли тетю, а поиски ребенка не давали результата. Я была уверена, что Лиза жива, а я должна, просто обязана, во что бы то ни стало помочь в ее поиске. Я помню, как мы прочесывали участок, маленький 700-800 метров всего, но когда мы вышли из него, ощущение было, что мы прошли не меньше 15 километров! Где-то на рассвете мы услышали сообщение по рации, что Лизу нашли. Каждый раз, когда я рассказываю эту историю, у меня встает комок в горле, потому что очень четко всплывают в памяти те ощущения и та рухнувшая надежда. Самое страшное, что она не дожила несколько часов до своего спасения.
О создании отряда «Лиза Алерт»
Все были поражены случившимся. В память о Лизе, о том, чтобы никогда такие случаи не повторялись, было решено создать поисковый отряд. От 300 человек, которые участвовали в поисках Лизы, сначала осталось 50, потом - 15-20 человек, которые твердо решили – нужно что-то делать. Поначалу мы хотели искать только детей и только в природной среде. Но дети, к счастью, с того случая пропадали не так часто и мы постепенно стали заниматься поисками и взрослых людей.
Помню случай, как один очень умный и мудрый человек (пожарный), задал мне такой вопрос: «Елена, представьте, что горит дом, в котором находятся бабушка и ребенок. Кого вы будете спасть первым?». Я с уверенностью заявляю: «Ребенка!». А он улыбнулся и сказал «Спасать нужно человека». Это перевернуло мое сознание, и тогда я поняла, что волонтерство – это судьба.
Хотя к поиску детей у меня отношение особенное. Когда теряется ребенок, то внутри меня определенно что-то срабатывает – будто включается красная кнопка. Все, остановиться невозможно, я не чувствую ни усталости, ни голода, ничего. Просто ворочаешь с такой силой все, поднимаешь людей на ноги, чтобы ускорить поиски, как можно раньше помочь, спасти...
О работе
По образованию я бухгалтер. До прихода в волонтерство, я все силы отдавала этой работе. Что такое работа в бухгалтерии? Это постоянные отчетности, ненормированный график, когда приходишь на работу затемно и уходишь тоже по темноте. Помню, как-то мы с коллегами ушли с работы чуть раньше положенного часа, идем по улице, а смотрю вокруг и вижу – осень, деревья кругом желтые. А я иду и думаю: «А лето? Оно вообще было?..».
Был период, когда я не знала, куда податься, но благодаря волонтерству в том числе, работа сама меня находила, даже, когда я была всецело погружена в волонтерскую деятельность. Сейчас мои работодатели знают о том, чем я занимаюсь в свободное от работы время, поэтому вопросов, где я и чем занята у них не возникает.
О моральной составляющей
Когда ты принимаешь участие в поиске, и все заканчивается благополучно, то ты испытываешь огромное счастье, но ни с чем не сравнится ощущение, когда ты сам находишь человека. Первый раз меня трясло, как осиновый лист, ощущения просто непередаваемые – это и радость, и усталость, и счастье… Сейчас я стала более спокойно относиться к поискам и не считаю, сколько человек мы нашли, просто знаю: «Сегодня я сделала доброе дело».
Об авиации
Во время поисков 17-летнего парня-аутиста, мы поняли, что нужна помощь авиации. Мы связались с Межрегиональной общественной организацией пилотов и граждан-владельцев воздушных судов (АОПА). Помощь мы получили, а я стала присматриваться к вертолетам – ведь я никогда не летала! А потом все так сложилось, что авиация постепенно вошла в мою жизнь, небо оно «цепляет», там просто невероятно красиво. Сейчас я в числе добровольцев вертолетного поисково-спасательного отряда «Ангел», за шесть лет его существования мы спасли порядка 500 человек. Особо подчеркну, что помощь, которую мы оказываем – совершенно бесплатна. По функционалу я - старший оперативный дежурный и координатор. В основном я отвечаю за региональные поиски детей с привлечением сил авиации. Был случай, когда я порядка четырех часов согласовывала работу нашего воздушного судна на поиски ребенка в Краснодарском крае. Это было настолько трудоемко, что мне казалось, я пробиваю головой бетонную стену, потому что регионы, которые сталкиваются с подобными поисковыми случаями впервые, очень сложно быстро заставить действовать. Однако когда спустя какое-то время подобный случай повторился, времени на согласование ушло гораздо меньше – всего лишь около часа. Тогда я испытала даже некоторую гордость и радость от происходящего.
Вспоминается и самая свежая история из наших «авиационных будней», когда в Перми в лесу потерялись двое ребятишек. Заявка в «Лизу Алерт» поступила уже вечером, они сразу же обратились к нам с просьбой о помощи поисков с воздуха. В силу плохой видимости мы не могли помочь максимально оперативно, но я начала подготовку к утренней операции. Тогда я столкнулась с тем, что некоторые люди, в основном местные жители, не верили в наличие авиации в Перми, да и вообще к моей затее отнеслись довольно скептически. Вот только они не знали, что подобные вопросы мне приходится решать очень часто. Авиацию я нашла, более того – в количестве нескольких штук! И на утро у меня уже были запланированы два самолета, вертолет, а на стадии подготовки находились несколько воздушных судов. Надо ли говорить, что какие-то несколько часов был проделан колоссальный объем работы, чтобы спасти этих ребятишек.
Об отдыхе
Мое восстановление – это полеты, общение с родными и друзьями, путешествия. Хотя конечно, и в путешествиях работы хватает. В этом году у нас с Екатериной Герасименко был случай, когда мы, поехав на отдых, приняли участие в поисках. Вообще с Катей у нас есть правило – на отдыхе о работе и поисках мы не говорим. А тут… Катерина в Карачаево-Черкесию уехала чуть раньше и должна была меня там ждать, и вот звонит она мне и говорит: «Лен, а тут поиски…». Я сначала не поверила! А потом выбросила из чемодана свои отпускные платья, сложила все необходимое для поисков и вот она я – ко всему готова. Волонтерство – это уже часть меня, тот случай, когда без него ты не мыслишь будущего.
