До девяти лет был ужасным хулиганом. Сломать, разбить, открутить, набедокурить – это все про меня. Родители ругали, пытались воспитывать, прилетало от них регулярно, но без толку. Из-за характера и попал в страшную историю.
О травме
С пацанами пошли кататься на поездах. Детская шалость была такая: нужно зацепиться за вагон поезда, который буксировали, и проехать как можно дальше. Соревновались постоянно, но в тот раз мне не повезло. Сорвался и попал под вагон. Колеса отрезали левую ногу до колена, а на правой отсекли половину стопы.
Долго лечился, через восемь месяцев родители увезли в Хабаровск на протезирование. Сделали протезы, и в первый же день их надел, а на второй пошел с ребятами играть. Ноги еще не совсем зажили, но особо боли не чувствовал.
О хоккее
И потом от своих сверстников не отставал: бегал с ними наперегонки, играл в футбол, не ощущал, что у меня какие-то проблемы со здоровьем.
Однажды случайно нашел дома коньки. Друг как-то принес, так они у нас и остались. Померил, а потом медленно-медленно вышел на улицу. Попробовал покатиться – получилось! Дальше все лучше и лучше: не падал, уверенно держался, хотя раньше совсем не умел.
Узнал, что в спортшколе есть секция хоккея, сходил, узнал про тренировки. Начал заниматься, втянулся и с тех пор в спорте. Благодаря ему не опустился, не разочаровался в жизни.
О том, что у меня особенности, знали несколько товарищей. Моему первому тренеру Гоману Александру Петровичу не говорил: боялся, что выгонит из команды. Вообще старался поменьше распространяться. Наколенники надевал дома, чтоб в раздевалке не так заметно было. Ехал в них в автобусе. Старался прийти на тренировку намного раньше намеченного времени. Но сейчас я понимаю, что тренер догадывался, просто делал вид, что не знает. Не хотел смущать. Однажды на соревновании в Райчихинске, когда жестко столкнулся с соперником, протез отстегнулся. Вот тут узнали все.
Но тренер даже после этого случая не отказался от меня и не стал делать никаких поблажек. Я тренировался со всеми, выполнял те же упражнения. Когда что-то не получалось, тренер говорил: «Работаем дальше, ты такой же, как и другие игроки!» Поддерживаемый доверием тренера, я целенаправленно повторял элементы, пока не начинало получаться.
Конечно, мне было сложнее, чем ребятам из команды. В то время не было пластиковых протезов, только деревянные, тяжелые и неудобные. Постоянно приходилось подстраивать под себя: что-то подкручивать, отпиливать, подклеивать. Отец всему научил и дал набор инструментов, и вечерами я занимался ремонтом протезов.
Проведешь целый день на ногах, несколько часов откатаешься на коньках, к вечеру все начинает болеть, причем так, что ночь не спишь. Ничего не помогало, боль была жуткая. Родители видели мое состояние, жалели. Однажды даже запретили ходить на тренировки. Но утром, когда все были на работе, взял вещи и пошел на хоккей.
О «Питерских лосях»
После окончания спортшколы взяли туда на работу тренером. У меня специального образования не было, но в то время несколько наставников уехали из Тынды. Вот я и вел их воспитанников.
Как-то ветераны спорта рассказали, что в Питере есть команда «Питерские лоси», в которой играют в вертикальный хоккей, или, как его еще называют, хоккей на протезах. Идея мне очень понравилась, быстро нашел номер, созвонился и через несколько дней ехал туда на сборы.
В составе команды было 14 игроков. Бывшие военные, спортсмены. После бытовых, спортивных травм, ранений в Афганистане у кого-то не было руки, у кого-то – ноги. Все из Питера, Клина, Челябинска, с Дальнего Востока – я один. Надо мной еще подсмеивались, мол, Тундра приехала. Но приняли отлично, местные ребята очень помогали.
Через пятнадцать дней тренер Николай Маслов сказал, что берет в команду, и я стал самым молодым игроком. Если мне тогда лет 25 было, то остальные – на 10 лет старше. Они уже играли в Канаде, Америке.
В этой команде получил просто колоссальный опыт. Нас учили не сдаваться, идти до конца через боль, через не могу. Технику игры тоже прокачал. У каждого на поле было свое место, своя роль. Сразу взяли защитником. Перед чемпионатом Европы перевели в нападающие, но снова потом вернулся в защиту.
Жалости не было. На тренировках лупили друг друга жестко, без скидок на состояние. Тренеры говорили: «Если сильно тяжело – сдавайте форму и отчисляйтесь из команды».
О матчах
За время, когда играл в сборной, команда несколько раз побеждала в чемпионатах Европы. В 2009 году на чемпионате мира в Финляндии мы стали бронзовыми призерами. Играли с канадцами, американцами, с финнами, командой из Израиля, Латвии. А в 2011 году, проиграв в финале канадцам 1:0, завоевали второе место на чемпионате мира.
Сражаться с такими лютыми соперниками, как канадцы или американцы, было очень сложно. Приезжали сильнейшие: например, в Канаде не одна команда, игравшая в вертикальный хоккей, там даже проводились свои чемпионаты. Экипировка была гораздо лучше. Те же протезы более совершенные, чем у нас. Канадцы играли быстрый хоккей, цеплялись за шайбу мертвой хваткой. Но мы старались, игры с ними запомнились на всю жизнь: бешеная игра, драки, дикое желание вырвать победу любой ценой.
О следж-хоккее
Когда закончилось финансирование, нас отправили домой. Вернулся в Тынду, работал грузчиком, водителем. Через некоторое время, ребята, с которыми играл, позвали обратно в Питер. Решил ехать туда не просто в хоккей играть, а жить. Устроился в Питере на работу. Однажды мне позвонили из Ханты-Мансийска и пригласили попробовать себя в следж-хоккее, в который играют игроки на специальных санках.
Приехал в Ханты-Мансийск, поиграл на сборах, пригласили в команду. Но, хотя финансирование игроков там было хорошее, условия лучше, чем в Питере, отказался. Я играл в вертикальный хоккей и, попробовав игру на санках, понял, что это не мое.
О воспитанниках
Вернулся в Тынду, и через какое-то время меня пригласили на тренерскую работу в спортшколу, которую заканчивал. Чтобы получить профильное образование, поступил в педколледж.
Сейчас тренирую четыре группы, в которых 56 ребят возрастом восемь-одиннадцать лет. Все разные, но моя особая профессиональная гордость те, кто пришел ко мне такими бандюганами, каким был в детстве я, а сейчас лучшие игроки с крепким характером.
Участвуем в областных, районных соревнованиях. Дети полностью выкладываются, много получается, но пока наш лучший результат – второе место. Тяжело воспринимают проигрыши, могут расплакаться. Но говорю, что это не их ошибка, а мой промах. Не нужно принимать близко к сердцу поражение, проиграли сегодня – выиграем завтра.
Чтобы побеждать, нам не хватает времени на подготовку. Нет тех возможностей, которые есть у команд из других районов. Хотелось, чтобы в Тынде был крытый каток. Зимой у нас на улице минус тридцать, на катке – все минус сорок. Ждем, когда немного потеплеет, и тогда выходим на уличную тренировку. А так занятия идут круглый год: бегаем, прыгаем, формируем физическую выносливость.
Ребята все равно стараются, и я им внушаю, что не нужно сдаваться, бросать на половине пути, если поставил себе цель, иди до конца. Тогда и результат будет.
У нас настоящая команда, ребята друг за друга горой! Проводим очень много времени вместе: ходим в походы, купаться на речку, проводим мероприятия. Приятно, что дети и их родители мне доверяют.
