Сергей Егоров

До сих пор помню тот траурный эскорт грузовых автомобилей с опущенными бортами, обитыми еловыми лапами, медленно двигающийся по дороге. Потом был траурный митинг. А меня мучил вопрос: «Как же так? Они – там, а здесь ничего не знали столько лет, а могли бы и не узнать вовсе». И вот тогда-то я услышал слова, произнесенные одной женщиной: «Кто бы и моего Ивана нашёл?». Вопрос этот, полный боли и горечи, и стал моей отправной точкой.

Об участии в издании «Книги памяти»

Некоторое время спустя в Волгограде, на семинаре «Летопись Великой Отечественной войны», я познакомился с журналистом Юлием Иконниковым. Получилось, что более чем через 40 лет после окончания Великой Отечественной войны было разрешено на официальном уровне массово принимать участие в поисковых работах останков солдат и командиров Красной Армии. И на том семинаре было объявлено о важном шаге для нашей страны: увековечивании памяти воинов, павших в годы ВОВ. По всей стране в течение 1989-1995 годов должны были издать книги памяти, содержащие краткие сведения о погибших. А результатом всей этой работы должна была стать «Всесоюзная книга памяти».

Так я вошел в состав рабочей группы по изданию «Книги памяти Дновского района Псковской области», которой был отведен 13-й том. Благодаря этому изданию удалось увековечить память 3500 воинов, партизан, подпольщиков, мирных жителей, погибших в годы оккупации. Особо отмечу, что наш район был в оккупации 951 день! В общем, работа с книгой продолжалась где-то до 2005 года.

О братском захоронении лагеря Дулаг-100

С 2014 по 2018 годы мне удалось установить более тысячи фамилий военнопленных, погребенных в братском захоронении лагеря Дулаг-100 на Псковщине. И, как все важное, это открытие произошло случайно. Летом 1988 года я по работе был на военных сборах юношей допризывного возраста в оборонно-спортивном лагере. Он располагался на территории бывшего военного аэродрома, до войны советского, а в годы войны – люфтваффе.

В наши дни начальником лагеря был Василий Казачинский, он рассказал, что здесь в 1941-1944 гг. у немцев был лагерь советских военнопленных. Эта информация долгие годы не разглашалась, поскольку земли аэродрома – закрытая территория, принадлежавшая Минобороны.

Благодаря документам, найденным в Госархиве Псковской области, на территории Дновского района было выявлено два неучтенных братских захоронения советских военнопленных: в Luftlager I Dno захоронено 25000 военнопленных, а вблизи городского кладбища – 21000 военнопленных. В те годы мои обращения в архивы успехов не принесли. Но в апреле-мае 1995 года администрация Дновского района установила точное место нахождения казарм. Они были отмечены памятными знаками. В 2007 году заработала Объединенная база данных «Мемориал». И по этой базе я стал «лопатить» данные, чтобы установить фамилии военнопленных, захороненных на территории Дновского района. Но получилось так, что военнопленных из этого региона в картотеке ОБД «Мемориал» попадалось очень-очень мало, а вот из лагеря военнопленных Дулаг-100, что под городом Порхов, расположенном на расстоянии 25 км от Дно, попадались чаще. Там захоронено 85 000 человек. Когда начинаешь осознавать эти цифры, становится страшно. Сегодня у нас, в Дновском районе, проживают чуть более 11000 человек.

Я начал собирать данные. К 2015 году установил 400 имен. 18 июня 2016 года на месте захоронения военнопленных из лагеря Дулаг-100 был открыт величественный мемориал. Но поиски продолжались, и вот к январю 2018 года было установлено еще 1067 фамилий. Итогом этой работы стала «Книга памяти Дулаг-100».

Об Арнольде Мери

Почти 40 лет моей поисковой работы было посвящено поиску и сбору материалов об Арнольде Мери, имя которого тесно связано с городом Дно. В 1978 году в газете «Комсомольская правда» вышел материал «Счастье жить в атаке», посвященный Арнольду Константиновичу, о бое с передовым отрядом фашистов в районе станции Дно, об обороне с горсткой бойцов штаба 22-го эстонского стрелкового корпуса.
Для меня, тогда еще ученика 8-го класса, упоминание в такой авторитетной всесоюзной газете нашего городка Дно было нечто… И я решил собрать материалы по этому бою, установить место и сделать так, чтобы об этом человеке-легенде узнало как можно больше людей.

В 2007 году, во время прокладки газопровода в районе д. Полоное, были обнаружены останки воинов в необычной форме, похожей на немецкую. В результате поисковых работ было установлено, что погибшие воины были эстонцами. Останки перезахоронили с почестями в Полоное, а в мае этого же года состоялось открытие памятного знака, посвященного бойцам 22-го эстонского стрелкового корпуса. В церемонии принял участие сам Мери.

И вот тут меня уже конкретно задело: почему так? Где и как достать документы, подтверждающие, что подвиг-то был совершен у города Дно? Я стал изучать ранее засекреченные документы, которые появились в свободном доступе, в ОБД «Мемориал». И первое, что я обнаружил, – представление к званию Героя СССР Арнольда Константиновича Мери. В августе 2007 года прокуратурой Эстонии против тяжело больного 88-летнего Арнольда Константиновича было возбуждено уголовное дело, квалифицирующееся как соучастие в геноциде. Но это было ошибкой! 27 марта 2009 года Арнольд Мери умер от рака легких в своем доме, в Таллине, а 28 апреля 2009 года уголовное дело было прекращено в связи со смертью обвиняемого. Казалось бы, ниточка оборвана. Но есть какие-то силы свыше! В 2010 году я знакомлюсь с обозревателем «Комсомольской правды» Галиной Сапожниковой и узнаю, что она издала книгу «Арнольд Мери: последний эстонский герой». К концу 2014 года в моем домашнем архиве по подвигу Арнольда Мери появились документы, которые неопровержимо доказывали то, что свой подвиг, за который он получил звание Героя Советского Союза, был совершен на дновской земле, неподалеку от д. Могилицы (ныне Калиновка).

Оставалось только найти это место. И мне на помощь приходят «Губернский автодесант» и псковские поисковики, которые метр за метром обследовали предположительное место боя. Так были обнаружены артефакты, полностью подтверждающие то, что бой проходил у города Дно.

О поиске тем для исследований и процессе

Мне кажется, что не я ищу тему, а тема находит меня. Процесс всегда очень захватывает. А результат, если он положительный, приносит огромное удовлетворение, а если нет, то, конечно, разочарование, но не долгое. Ведь как бывает: сегодня ничего не нашел, завтра, а послезавтра повезло... Поэтому главный мой соратник – время.

О самом сложном поиске

Начало этим событиям было положено в 1988 году. Лето было очень сухое. В 4-5 километрах южнее от нашего города протекает река Полонка. Неподалеку от этой реки до войны находился огромный военный аэродром «Гривочки» со всеми фортификационными сооружениями. В один из тех жарких дней житель города Дно Николай Харламов нырнул с возведенных мостков в воду реки Полонка. Когда вылез на берег, оказалось, что рассёк себе лоб. Возник вопрос: чем? Местные мальчишки стали нырять и нащупали какой-то предмет, похожий на винт самолёта. Сразу прибежали в райком комсомола и рассказали о своей находке. На следующий день инициативная группа приехала на место. Соблюдая все меры предосторожности, приступили к извлечению на поверхность металлических предметов. Сначала удалось извлечь винт, а потом и V-образный двенадцатицилиндровый двигатель.

Летом 1989 года в райком комсомола приехали представители музея Ленинградского завода «Красный Октябрь», они попросили передать им двигатель в экспозицию музея. Так экспонат отправился в Ленинград. В результате работы мне все же удалось установить, что двигатель марки М-105 использовался на самолетах ПЕ-2 (ТБ-2), тяжелых бомбардировщиках.
В конце 1989 года я оставил работу в райкоме комсомола. Все документы, касающиеся находки, остались в райкоме. Но в 1990 году комсомол был ликвидирован, документы утеряны. В октябре 2009 года в областной газете «Курьер» вышел материал про аэродром «Гривочки». В этой же статье была ремарка о том, что курский журналист Станислав Пискарёв много лет разыскивает место гибели своего деда, который не вернулся с боевого задания по нанесению бомбоштурмового удара по аэродрому в 1942 году. Спустя более 20-ти лет после извлечения двигателя поиски возобновились. Теперь уже на помощь пришел мощный информационный ресурс Интернета. И мы вместе с моей дочерью-семиклассницей стали заниматься дальнейшим поиском. Он завершился, по сути, 21 февраля 2010, нам удалось найти всех родственников погибших воинов. Станиславом Пискарёвым вместе со мною был разработан памятный знак. Проект одобрила вся поисковая группа. 15 августа 2010 года на месте гибели был торжественно открыт монумент в память о погибших летчиках двух экипажей скоростных бомбардировщиков.

В ноябре 2010 года мне пришло письмо от Александры Кондаковой из города Ленска Пермского края, родной сестры стрелка-радиста, старшины Василия Любимова. На тот момент ей было 80 лет, но всю свою сознательную жизнь она искала место, где погиб её родной брат. На закате жизни она узнала, что брат её не пропал без вести, а погиб в небе.

О связи с родственниками погибших воинов

За тот период, когда общаешься с родственниками, становишься с ними одной семьей. Ведь они рассказывают сокровенные вещи о своем отце или дедушке, брате или дяде, доверяя тайны, которые знали только они. Во время таких бесед становишься самым настоящим психологом, который впитывает в себя все горести и радости.

Поисковая и исследовательская деятельность – это моя болезнь, заразная и неизлечимая. А еще это смысл жизни, огромная радость и удовлетворение от того, что кто-то из пропавших без вести вернул свое имя.