О спасении
Я помчался так быстро, как только мог! Вариант был один: ехать в Карпинск, до которого 50 километров, и притом, что я понятия не имел, где там больница, и в пути даже не знал, живой он там, сзади, или нет – бедняга много крови потерял. Вижу только, что собака вертится, а что с хозяином, мне не видно. Благо у меня в Карпинске приятель недавно образовался – я, как только связь появилась, ему позвонил, обрисовал ситуацию. Он, молодец, бросил все дела, встретил меня на своей машине и проводил до больницы.
Помню, долго не мог добиться реакции от барышень в приемном покое. Я кричу: «Срочно носилки! Человек умирает!» А они: «Что вы нам указываете? Ведите-ка его сюда». Ну, когда я до них все-таки достучался, и они проследовали со мной к машине, когда они его увидели… Тут, конечно, все поняли, почему я так истерил, – сразу зашевелились.
О собаке
К счастью, охотник был не только живой, но и находился в здравом уме: он протянул мне свой охотничий билет и пальцем показал на собаку. Ну, я понял, что он за нее переживает и просит, чтобы я ее домой отвез. В удостоверении были указаны его данные. Я вызвал полицию, они опросили меня, составили акт, пробили адрес и сопроводили меня до его дома. Там я передал собаку его родителям, рассказал, что случилось.
О рассказе охотников
Если честно, я не люблю охотников – я люблю животных, а они их убивают. Но так случилось, что спустя какое-то время я совершенно случайно наткнулся в том районе на охотничью избушку, где были эти ребята с ружьями. Мы разговорились, они меня сразу чаем угощать… Оказывается, бедняга, которому так не повезло, звал с собой приятеля идти медведя из берлоги выковыривать, но тот отказался, а этот захотел стать героем и пошел один – хотел стать медвежатником, как его отец.
Как они сказали, на медведя в одиночку не ходят. Обычно двое встают по сторонам от берлоги и запускают внутрь собаку, а когда зверь выбегает, стреляют ему в спину. Со слов охотников, рассуждавших с точки зрения психологии медведя, дело, скорее всего, было так: наш герой встал перед берлогой, рассчитывая с одного выстрела медведя свалить, но у него не получилось, он его только ранил (у берлоги нашли и медвежью кровь). Испуганный зверь отбросил в сторону препятствие и убежал. Представляете, какие у медведя когти и какая сила? Там одного удара достаточно, чтобы голову оторвать! Если бы он его скушать решил или отомстить, от мужика мало что осталось бы. Так что не правильно говорить, что медведь напал на человека – все было как раз наоборот.
О волонтерстве
Мне не раз приходилось выручать людей из трудных ситуаций, но я никогда не считал это геройством. Это естественное качество человека, а иногда даже потребность. Например, в конце девяностых я был активистом общественной организации «Служба спасения 911» – была такая в Петербурге. В то время МЧС занималось только глобальными проблемами, а для частных случаев подразделений не было.
Ну, например, банальная ситуация: бабушке стало плохо, она вызвала «скорую», врачи приехали – дверь закрыта, бабушка подойти не может. Что делать? В таких случаях звонили нам, людям, которые добровольно и безвозмездно приходили на помощь. Вскрывать дверь никто не имеет права, поэтому мы спускались с крыши на тросах и проникали в квартиру через окно. Снимали людей со льдины, доставали детей, застрявших в батарее… Чего только не было.
Случались просто невероятные истории! Вот, например. Звонят девочки: «У нас лошадка в люк провалилась!» Мы думаем: игрушка что ли… Нет – говорят: «Ехали на лошадке на масленицу, и она провалилась». Приезжаем по адресу: ни девочек, ни лошадки (звонившие, как оказалось, погреться пошли). Видим: сани стоят перед открытым люком. Переглядываемся: да ну на фиг! не может быть! Подходим к люку, а оттуда на нас лошадь смотрит! Там внутри бетонные кольца – они пошире; но сам люк-то – 90 сантиметров в диаметре! Как она умудрилась туда целиком провалиться – непонятно. Как мы ее оттуда доставали – это долгая история. Если вкратце – отбойный молоток, лебедка и пожарная машина. В общем, в те годы я многому научился.
О героизме
Я считаю, что героизм – это когда человек ради кого-то совершает действия, связанные с риском для жизни. А в моем случае даже тогда, в службе спасения, такого не было: все операции производились с соблюдением техники безопасности. А уж в этой истории с охотником я и подавно не герой. У меня и выбора-то по сути не было: не оставлять же его там умирать! Даже не представляю, что кто-то смог бы так поступить».
