Когда я узнал о том, что меня МЧС признало лучшим врачом года, было, конечно, очень приятно. Но я считаю, что это не моя победа, а всего нашего дружного коллектива. Всей медслужбы отряда «Центроспас». Врачи, сестры, инженеры – все вместе мы делаем свое важное дело. Я не люблю громких пафосных слов, но я хочу сказать, что все мы действительно работаем в команде.
Об эвакуации
Эта ситуация и привела к пониманию того, что нужны специальные медицинские системы транспортировки. Нужны были мобильные медицинские модули, чтобы создать на борту целое реанимационное отделение. В 2008 году по распоряжению Сергея Шойгу была создана межведомственная комиссия из врачей нашего отряда, инженеров Казанского вертолетного завода ЗАО «Заречье» и специалистов из ВЦМК «Защита». На Казанском вертолетном заводе было создано два варианта медицинских модулей: двухместный для вертолета МИ-8 на шесть тяжелых пострадавших - и четырехместный для самолета ИЛ-76. По его оси можно разместить до пяти модулей и вывезти 20 человек! Эти модулю позволяли перевозить крайне тяжелых больных, что было ранее невозможно. Мои коллеги, Игорь Якиревич, Алексей Сальников и я, как члены летно-испытательной бригады непосредственно участвовали в испытательных полетах на Ил-76, Ми-8, Ан-148 и Ка-226. Был сформирован пакет документов, пройдена сертификация и получен допуск к полетам. Сейчас наш воздушный госпиталь может отправиться на помощь в любую точку планеты. Больной во время взлета и посадки жестко фиксируется по авиационным правилам. За границей воздушные суда стационарно оборудованы для медицинских целей, а у нас вертолеты и самолеты многоцелевого использования. Это намного экономичнее и практичнее.
О «Хромой лощади»
Модули помогли нам спасти жизни 45 человек после страшного пожара в пермском ночном клубе «Хромая лошадь». Мы прибыли в Пермь утром, провели медицинскую сортировку, установили очередность доставки обожженных на борт. Наша задача заключалась в доставке пострадавших в специализированные клиники Москвы и Санкт-Петербурга. Всего было совершено пять вылетов, за двое суток мы вывезли 49 человек. Такого до нас в мире не делал никто. Мы вывезли за один рейс 17 человек, находившихся на искусственной вентиляции легких. Сейчас мы успешно перевозим пострадавших с ожогами 60-70% кожи. Как-то мы перевозили ребенка из Чечни. Во время детских игр в руках у него взорвалась бутылка с бензином. Он получил тяжелые ожоги 70% кожи. Мы его доставили в Нижний Новгород, где мальчишку удалось спасти.
О плазмаферезе
Землетрясение в Пакистане. Октябрь 2005 года. В госпиталь из завала спасатели принесли 14- летнего мальчика. Мы решали, оставить его ноги или ампутировать. Время сдавливания ног пострадавшего – более двух суток, но кости целы. КРАШ-синдром или синдром длительного сдавливания характеризуется тем, что в зажатых органах длительное время не циркулирует кровь. После того, как пострадавшего достают из завалов, в его организм резко поступают токсины, продукты распада, что вызывает острую почечную недостаточность и гибель. Мы разработали методику лечения синдрома длительного сдавливания непосредственно в зоне ЧС, силами аэромобильного госпиталя. Мы попробовали провести плазмаферез – очистку крови от токсинов. Когда мальчику мы стали фильтровать кровь через мембрану, первая партия содержавшей токсины плазмы была коричнево-бурая. Но мы продолжали, и профильтровали весь объем за двое суток. На третий день у ребенка исчезла боль, стали сгибаться ноги. На следующее утро, когда ему разрешили встать, он сначала долго сидел, а потом резко вскочил и выбежал на улицу. Потом вернулся, и упал перед нами на колени. Вот так мы спасли ему ноги. А ведь по законам военно-полевой хирургии их надо было ампутировать.
Об операции
Во время миротворческой операции в Южной Осетии госпиталь был развернут в городе Цхинвал, работали в круглосуточном режиме. Привезли несколько раненых, я обратил внимание на то, что у одного правое плечо гораздо больше левого. При осмотре на операционном столе оказалось, что в плече у солдата застрял неразорвавшийся снаряд от гранатомета, и при операции в любую секунду может произойти взрыв. Всех женщин-медиков, бывших в операционной убрали сразу же. Остались только мужчины. Мы попросили наших ребят, чтобы нам бронежилеты и каски принесли на всякий случай. А в этот момент на территории медицинского лагеря около нашего модуля, где мы оперировали, министр Шойгу общался с журналистами. И он сказал: «Мои работают, я здесь останусь». И пока операция шла, министр был с нами с той стороны палатки. Операция прошла успешно. После операции его и еще одного бойца мы эвакуировали с медсестрой Д.Кабуловой в тыл в Джаву. Оттуда его на вертолете переправили во Владикавказ. Руку ему спасли полностью…»
