На прибытие к месту бедствия нам даётся полторы минуты. На посту у пирса стоит укомплектованное плавсредство, готовое к немедленному старту. Пляж оснащён тревожными кнопками: на информационном табло загорается сигнал из определённого сектора – мы прыгаем в катер, водолаз одевается во время движения и к месту вызова прибывает уже готовый незамедлительно приступить к работе, то есть к спасению утопающего.
О спасённых жизнях
Я не считал, сколько людей спас… много. Ведь невозможно судить, с какого момента начинается спасение: я считаю, что предотвращение – это тоже спасение, причём самое эффективное. Хочется, чтобы этим наша работа и ограничивалась. Но так происходит далеко не всегда, и часто виной тому – человеческое упрямство и несознательность. В прошлую смену мы двоих сняли с воды. Мужчина заплыл далеко за буйки, силы, как это обычно бывает, закончились, стал тонуть. К нему брат поплыл… Мы прибыли, когда они вдвоём кое-как держались на поверхности, один другого поддерживал. Года три назад похожая ситуация была, только в итоге оба чуть не утонули, потому что были нетрезвые. Благо, мы успели оказаться рядом, достали их, всё обошлось. Поэтому даже такие действия, как, например, подойти к хмельной компании и предостеречь от безумия, я тоже считаю спасением.
О чуде
Всякое случалось, в том числе и невероятное. Однажды подросток 16-и лет, не умея плавать, забежал в воду с компанией друзей. Шёл сильный ливень, они дурачились в воде, парень не рассчитал свой забег, прыгнул… а дна под ногами не почувствовал. Под водой такой приямок был – резко начиналась большая глубина; он вдался в панику и стал тонуть. Друзья пытались его спасти, но не смогли, он чуть не утащил с собой одну девушку. Так и утонул. Люди нажали тревожную кнопку. Мы довольно быстро подскочили, извлекли парня из грунта (то есть он уже лёг на дно). Когда мы его вытащили, сердце не билось. Мы долго пытались его реанимировать – искусственная вентиляция лёгких, непрямой массаж сердца… Прошло больше 10 минут, это точно – по медицинским показателям оживление было уже невозможно. Чуда никто не ждал, но оно произошло: сердце запустилось! Парня без сознания увезли на «скорой», и нам потом передали, что он остался жив.
О ложных вызовах
Случается, что кто-то нажмёт тревожную кнопку ради забавы, и почти всегда оказывается, что люди не видели, кто это сделал. Возможно, дети. В такой ситуации первым делом испытываешь облегчение, что вызов оказался ложным, но, конечно, эти эпизоды сами по себе могут нанести вред, ведь не дай бог что-то случится в другом секторе, и мы можем не успеть… Есть и другая проблема. Были случаи, когда люди просыпались на пляже, а их друга нигде нет: одежда лежит, а человека найти не могут. И вот мы полдня дно исследуем, а потом оказывается, что друг дома спит – ушёл в трусах!
Об эмоциях
Стараюсь не пропускать это через себя. На такой работе нельзя быть чересчур чувствительным, но некоторые моменты всё равно ранят. Однажды оживили девушку – она порозовела, начала дышать… Все вздохнули с облегчением, девушку увезли на «скорой». Нельзя описать, что чувствуешь в такие моменты – человека с того света вернул! Но, к несчастью, потом мы узнали, что она, пролежав неделю в реанимации, умерла. Горе – оно, даже если не твоё, всё равно горе, и воспринимается соответственно.
Об опыте
Родом я из Ташкента, Узбекистан. Служил на флоте артиллеристом (на Дальнем Востоке), после армии вернулся в родной город. Это был 89 год. После землетрясения в Армении, в городе Спитак, по всему Союзу создавали Районные спасательные отряды (РСО). Мне предложили работу, и я, особенно не раздумывая, пошёл в отряд спасателем на должность мастер-водолаз. На флоте у меня хоть и другой был профиль, но за время службы к водной стихии я привык, поэтому такая работа мне подходила. На пляжах мы не работали, перед нами ставили другие задачи. Например, упал в воду военный вертолёт – мы доставали пострадавших, извлекали оружие, крепили стропы для подъёма техники со дна… Специализировался я на воде, но в составе отряда выполнял разного рода работы по ликвидации чрезвычайных ситуаций. Принимал участие в тушении нефтяного фонтана: была страшная экологическая катастрофа, в радиусе 5 километров всё было залито нефтью. Когда стали сваливать аварийную нефтяную вышку, я находился метрах в 150-и в боевом расчёте пожарной машины. Произошло возгорание, и даже с заднего сиденья, сквозь лобовое стекло я почувствовал невыносимый жар. Потом, во время тушения, был момент, когда нас чуть не отрезало огнём от выхода из опасной зоны… Вот тогда я впервые почувствовал, что моя жизнь находится в опасности.
О семье
Сейчас живу в пригороде: строю дом в свободное от работы время, занимаюсь хозяйством. В связи с профессиональной деятельностью я и от близких требую соблюдения мер безопасности во всём – так сказать, провожу профилактическую работу. Дети уже взрослые, способны самостоятельно принимать решения, поэтому я стараюсь не быть назойливым, чтобы не навредить. У дочери уже своя семья, сын учится в университете. Сам я женился ещё до армии, так что в жизни у нас всё стабильно, чего и другим желаю.»
