Когда дети выпускаются из детского дома, их обязательно определяют на дальнейшее обучение. Те, кому положено от государства жилье, получают его только в 18 лет. А до этого они живут в общежитии учебного заведения, в котором учатся. Там им очень тяжело адаптироваться. Особенно тем, у кого есть ментальные проблемы.
«Когда дети выпускаются из детского дома, их обязательно определяют на дальнейшее обучение. Те, кому положено от государства жилье, получают его только в 18 лет. А до этого они живут в общежитии учебного заведения, в котором учатся. Там им очень тяжело адаптироваться. Особенно тем, у кого есть ментальные проблемы. Трудно из закрытого учреждения сразу окунуться в реальную действительность. Наш приют является для них альтернативой. Здесь они могут находиться, пока не получат специальность. Даже если ребята уже взрослые, и если у них что-то не устроилось, мы все равно принимаем их на какое-то время, чтобы они вообще где-то не потерялись.
О детях
Мы с нашими волонтерами помогаем им решать разные вопросы. Например, с пенсионным фондом или с получением жилья... Ведь они просто не знают, куда пойти, в какую дверь постучать. Они в шоке от того, что нужно целый ворох документов собрать. И если какой-то чиновник этому ребенку, детдомовскому, скажет: «Приди завтра» (что, в общем-то, нормально для нас, взрослых людей), то он никогда к нему больше не придет. Потому что у них обостренное чувство справедливости. В детских домах сейчас висит телефон уполномоченного по правам человека – если что, они могут позвонить и пожаловаться. А во взрослой жизни все гораздо сложнее. Есть случаи, когда человек условно осужден, при этом он выпускник детского дома восьмого вида, где воспитываются дети с ментальными проблемами. Он должен отмечаться, а он не знает, куда ехать. Его отвезешь, покажешь. Через месяц опять нужно ему напоминать и везти. Если этого не делать, то он забудет. Эти дети, они ведь не считают дни недели (собственно, как и обычные дети), они привыкли, что кто-то за них думает. Но закон есть закон: если он не отметится, его просто закроют на реальный срок. Сейчас в детских домах дети привыкают жить в изобилии. Спонсоры приезжают, дарят им ноутбуки, планшеты, телефоны. То есть такое мощное иждивенчество имеет место. Это, конечно, хорошо, но когда они оттуда выходят, когда все это прекращается, они думают, будто что-то очень обидное происходит: все было, а теперь ничего нет. Вот этот переход на многих влияет ошеломляюще. Ребята просто начинают красть, совершают преступления и оказываются за решеткой. В общем-то, неплохие ребята, душа-то у них добрая. Главное, в этот момент ребенку нужно помочь, подсказать, направить. И не должностному лицу какому-то, а просто неравнодушному человеку нужно поговорить с ним по душам. Это очень важно.
О благотворительности
В начале девяностых годов я помогал распределять гуманитарную помощь. И однажды раздался телефонный звонок. Женщина, представившаяся директором одного из детских домов, сказала: «Мы слышали, что какая-то там гуманитарная помощь есть. Нам завтра нечем кормить детей». Это был 1992 год. Мы встретились, поговорили... Я раньше слышал о детских домах, но теперь имел возможность познакомиться с этой областью нашей жизни. Стал обращаться в разные организации, просить... И со временем так получилось, что стали подключаться люди не только из России, но и из Германии, Швеции... Я был координатором этой благотворительной деятельности, помогал найти нуждающиеся учреждения, знакомил руководство с благотворителями, и у них дружба налаживалась уже напрямую. По сей день много фирм, людей из Москвы помогают сейчас рязанским детским домам, делают это напрямую. Я только слышу об этом и радуюсь. Когда-то я их вместе свел. Например, очень хорошо завязались отношения между Елатомским детским домом и фондом «Здоровье России». Этот фонд возглавляет бывший военный хирург Воропаев Владимир Васильевич. Он живет в Москве, там возможности больше. Он сам, увидев какие там у детей проблемы со здоровьем, врожденные патологии, просто стал организовывать лечение в московских клиниках. Если что-то в Москве не могли сделать, он отправлял детей за рубеж. В 1999 году была зарегистрирована общественная благотворительная организация «У источника». Я по сей день являюсь её председателем и веду активную работу.
О приюте
Сегодня наш приют – это направление, на котором мы делаем акцент. А вообще этот приют – продолжение работы в детских домах. Здание, в котором мы безвозмездно размещаемся, принадлежит баптистской церкви. Это обычное двухэтажное здание. 12 лет назад была построена церковь, а этот освободившийся дом, в итоге, определили под приют. У нас 10 мест. Мы стараемся больше не брать, чтобы была возможность уделить каждому время, внимание. Но бывает и 13, бывает и 15 воспитанников. Если видно, что человеку действительно нужна помощь, мы не отказываем.
О себе
Первые мысли о благотворительности у меня возникали в детстве, когда я видел своего родителя. Отец мой был замечен в следующих делах. Если он зимой, возвращаясь с работы (а мы сельские жители), видел человека, замерзающего, или в какой-то нужде, он его брал и приводил домой. Просил, чтобы матушка его покормила, отогревали его. Домик был небольшой у нас, восемь человек детей, места было мало. Мы ему где-то постелем на полу... Человек отогреется. Поутру накормим. Ему, конечно, неловко, но зато он живой идет домой. Я видел в действии доброту своего отца. Конечно, не думал, что мне когда-то придется этим заниматься. Я тогда считал, что отец очень наивен.
Все больше и больше я встречаю тех, кто делает добро не по долгу, а по совести, и не просто по совести, а потому что они полюбили этих детей. Это очень непросто, потому что дети в детдомах неблагодарные в большинстве своем. Ты им делаешь добро, а они могут тебе сделать бяку. Человек, который побуждаем другими чувствами, может огорчиться, сказать: «Да зачем мне это нужно...» Но тот, кто испытывает чувство любви к ним, не рассчитывает на благодарность, для него главное – сделать этих детей счастливее.»
